Наш собеседник – Аскербий Нагаплев – автор идеи,
генеральный продюсер и режиссер трех документальных фильмов о черкесах, получивших широкое признание зрительской аудитории не только среди соотечественников и завоевавших приз зрительских симпатий «Золотой Минбар» на прошедшем в Татарстане международном мусульманском кинофестивале «Праведные сады». Презентация трилогии с успехом прошла в Адыгее, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, а также в Москве, Иордании, Сирии и Турции. С русской оригинальной версии фильм переведен на адыгейский, кабардинский, турецкий, арабский и английский языки.
- Насколько прогнозируемым был успех фильма?
- Об этом я не думал, озабочен был только тем, чтобы собрать воедино разрозненный документальный материал, легший в основу киноленты, вычленить из него самое показательное и синтезировать органичное соединение, простое и понятное массовому сознанию, Я знал, что такой фильм необходим, был убежден, что потребность нем продиктована самим временем, хотел ликвидировать существующий пробел в этой теме.
Это сделали до меня этнографы, к примеру, известный черкесский ученый Самир Хотко - автор многих исследовательских трудов, и многие другие, кто с большим энтузиазмом обратился к этой теме и в меру сил ее раскрыл. Но я хотел создать фильм, прибегнув к образному живому языку кинематографа, на мой взгляд, одному из самых действенных инструментов, влияющих на массовое сознание. Могу признаться, что у меня было достаточно поводов, чтобы отступить от намеченной цели. Основной проблемой стал поиск финансовых средств, которые пришлось искать, убеждая их владельцев в собственной состоятельности.
Первую крупную сумму в 300 тысяч рублей перечислил в 2006 году Гиса Басте - шапсуг, проживающий в Краснодаре. До этого больше десяти тысяч никто не жертвовал.
Сейчас не хочется вспоминать о многочисленных отказах. Скажу только, что каждый из них мог поколебать веру в возможность реализации намеченных планов. Но моя увлеченность была так велика я тогда не ходил, а летал, что с каждым новым днем надежда на то, что все получится, во мне крепла. К 2005-2006 году идея постепенно стала воплощаться в реальность. Литературный текст сценария написал Марат Губжоков, меня познакомили с известными режиссерами Вахтангом Микеладзе и Юрием Краузе. Они взялись за реализацию проекта, вложив в него личное отношение, главным образом восхищение и сострадание. Читая сценарий, они поначалу спорили - беженцы черкесы или изгнанники. Потом дискуссии прекратились, и осталась только боль сопереживания пострадавшему народу, которая понятна любому, и они ее талантливо экранизировали, Сцены исхода почти у всех зрителей вызывают слезы.
- Если в первом фильме трилогии вы выступали только в роли автора идеи, организатора проекта и генерального продюсера, то в «Черкесии - Адыгэ Хабзэ» и последнем «Черкесии. Чужбине» вы уже сценарист и режиссер... Как произошло освоение утих профессий?
- Спонтанно и естественно. По профессии я инженер-машиностроитель. Вырос в учительской семье. Никто из родственников к миру искусства отношения не имел. Когда я приступил к реализации своего проекта, неизвестно откуда взялись силы и воодушевление, а вместе с ними и соответствующие замыслу способности. Идеи, как лучше показать черкесов-друидов, что нужно изобразить, чтобы виден был неистребимый адыгский дух, приходили сами собой. По ходу создания фильма случались неожиданные встречи с интересными людьми, которые по собственной инициативе способствовали наилучшей реализации проекта. К таким могу отнести знакомство с главным редактором журнала «Звезда», советником Председателя Правительства России по Кавказу Яковом Гординым, С экрана он искренне сказал, что то, что узнал о Черкесии, похоже на поднятие из водных пучин затонувшей Атлантиды.
По ходу работы над фильмами я понял одну закономерность, присущую всем видам искусства: если то, что ты хочешь сказать, задевает сокровенное, личное и очень глубокое чувство, то средства выразить его приходят сами.
- Как родился замысел фильма?
- Когда я начинал, он еще не имел твердых очертаний и законченной формы. Можно сказать, что он вырисовывался по ходу работы и анализу документальной информации. Так, я понял, что вынужденное и трагическое переселение черкесов-шапсугов, натухайцев, бжедугов, убыхов и других адыгских племен не истребило их самобытности. На чужбине они оставались верными своим традициям и обычаям. Что еще более важно, я осознал, что средством спасения от полного поглощения иной культурой было Адыгэ Хабзэ. Поэтому второй фильм родился из первого, хотя, конечно, композиционно его можно было бы сделать заключительным, как вывод и призыв хранить и беречь наш морально-нравственный этический и эстетический закон, коим является Хабзэ.
То же самое произошло и с третьим фильмом трилогии «Черкесия. Чужбина», который по замыслу «стыкуется» со вторым. Работая в Турции, Иордании, Сирии в местах проживания переселенцев,
Я видел, что они являются достойными гражданами этих стран. К ним относятся с уважением, отмечают их надежность, верность слову, нравственную и природную красоту.
Если коротко, то, что я хотел сказать, можно выразить в одном предложении: «Любовь к земле предков живет в сердце каждого адыга в его приверженности к своим обычаям и традициям»
- То, что мы видим сегодня вокруг себя, к большому сожалению, свидетельствует не в пользу этого утверждения. Отношения между людьми изменились, сейчас трудно говорить о приверженности традициям, Изменения коснулись не только морально-нравственной сферы, но и духовной.
- Так было с людьми во все времена. Разница только в степени распространения определенного рода взаимоотношений. Когда я сказал, что создание фильма было продиктовано велением времени, я имел в виду и этот аспект потребности общества увидеть образец, услышать призыв, вспомнить, как принято и как должно быт/по понятиям предков. Думаю, что приз зрительских симпатий на международном фестивале мусульманского кино в Казани фильм получил именно за эту, направленную на возрождение духовных традиций позицию.
То, что я видел в глазах молодого поколения адыгов, живущих в Турции, в ареале Мраморного моря, откуда я недавно вернулся, приняв участие в трех фестивалях, прошедших в Дюздже, где проживают 350 тысяч шапсугов и абадзехов, Бурсе и Кайсери - месте расселения кабардинцев - перекликается с теми чувствами, которые проявили наши зрители. Они были благодарны за этот фильм, напомнивший им о том, кто они, от кого произошли и о необходимости соответствовать высоким примерам служения, о которых шла речь в трилогии, как своему народу, так и стране, гражданами которой они являются.
- Вы стали членом Союза кинематографистов России, организовали первую в Адыгее киностудию «Черкесия-фильм». Каковы ваши дальнейшие планы?
- Занятие, о котором я никогда не мечтал, и пришедшее ко мне как настоятельная потребность высказаться, оказалось тем делом, которому я намерен служить и дальше, ведь я только прикоснулся к части адыгского образного мира. Думаю, что анимационная экранизация нартского эпоса дополнит и расширит представление о нашем народе, как и цикл документальных фильмов о выдающихся представителях науки, культуры, государственных деятелях адыгского происхождения, проживающих в разных странах. Я уже, понял главное условие, продвигающее вперед творческий процесс. Его тянет увлеченность. А этого мне не занимать.